— Боже, какая скудость! — подумал Трюс, вылезая из-под груды отходов. — Ну и планета! Сплошные ржавые консервные банки... Автомобильное кладбище.
Энн огляделся. Ни души. Пыльные пустые поля, слеза на песке. Рваный спичечный коробок...
Пустыня, где нет ни людей, ни зверей, и ждёт лютейшая из смертей.
Трюс взял в руки банку и увидел присосавшегося ко дну эмбриона гомункула, искусственного человека.
— Эй, человечек! Скажи, что это за планета?
Гомункул ошалело выпятил глаза.
— Мы ...ункулы, — уркнул кузнечик из спичечного ко-робка.
— Фурункулы? — переспросил Трюс.
— Гомункулы! Планета Искусственных Людей.
"О Боже! Куда я попал? — ужаснулся Энн. — Я думал, что воплотился человеком..."
— Из чего вы сделаны, из какой материи?
— Из гуттаперчи. Мы — люборабы. Мы любим рабство, любим любить друг друга и себя... Ч-ч-ч! Осторожно, господин Неизвестный, у нас змей полно. Змеи живут в черепах бывших людей. А дома все заняты. Так что если хотите без прописки... нет места.
— А где Бог? Есть ли Бог у вас? — надорванно задал свой последний и неминуемый вопрос неродившийся человек Энн, самый сирый, одинокий, бесперспективный и никому не нужный, по всем параметрам лишний другим и самому себе.
— Бог? — переспросил гомункул сухим голосом.
— О-ох! — завыл суховей. Поднялись пески, а под пес-ками — память олицетворенная, церковная...
На дне шахты зашевелились скелеты, заскулили голодные волки в лесу: "Где Бог?.."
— Бог в камере Психо. С больными, с беспомощными, с безнадежными, с неизлечимыми...
(с) Вениамин Яковлев "Страстная пятница"