Афанасий Великий
Одним из самых ревностных защитников библейской истины в раннехристианской Церкви был Афанасий, епископ Александрийский, живший в III-IV вв. В борьбе с арианской ересью он изложил библейское учение о Боге вообще, о лицах
Святой Троицы в частности и особенно о Божестве Иисуса Христа, — учение, ставшее догматом на I и II Вселенских Соборах. И сегодня, более чем 1500 лет спустя, его слова остаются действенными перед лицом “новых откровений”. Мы же, с Афанасием и Священным Писанием, свидетельствуем о Христе, что “...нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись” (Деян. 4:12).
Ниже представлены выдержки из труда Афанасия Великого
“О явлении во плоти Бога Слова и против ариан” (“Творения” в 4 тт. Т. III. М., 1994, c. 251- 276).
Некоторые вышедшие из употребления слова и выражения в тексте заменены на аналогичные, используемые в современном русском языке, без ущерба для смысла.
О явлении во плоти Бога Слова и против ариан
читать дальше"Вознамерившиеся извращенно разуметь божественные Писания, в подкрепление своей хулы выставляют изречения об обнищании Сына Божия относящиеся к Его человечеству. Но в этих-то уничижительных высказываниях и действиях усматривается вся определенная точность христианства. Поэтому, если бы могли они слушать блаженного Павла, который пишет к Коринфянам: “Ибо вы знаете благодать Господа нашего Иисуса Христа, что Он, будучи богат, обнищал ради вас, дабы вы обогатились его нищетою” (2 Кор. 8:9); то никак не осмелились бы назвать Сына неподобным Отцу, особенно зная, какого рода обнищание Его и какова сила креста Его... По сей-то причине о нищете и страданиях Его с дерзновением пишет: “А я же не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира” (Гал. 6:14). И ныне еретики эти, если бы разумели божественные Писания, то не осмелились бы хулить Творца всяческих, называя Его тварью или созданием.
Приводят в возражение: “как может Сын быть подобен Отцу, или быть от Отчей сущности, когда написано: “Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе” (Иоан. 5:26). Говорят: у дающего есть превосходство перед приемлющим; и еще: “Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты меня оставил?” (Мат. 27:46); и еще: “Бог Отец воскресил Его из мертвых” (Гал. 1:1). Как же, говорят, воскрешенный из мертвых может быть подобен Воскресившему Его, или единосущен с Ним?”
2) Из многих возражений предложили мы эти немногие, чтобы, по разрешении их, без труда можно было разуметь и прочие. Поэтому обязаны мы, по возможности, объяснить силу их.
Если Павел говорит, что Отец воскресил Сына Своего из мертвых; то Иоанн повествует: Иисус сказал им в ответ: “разрушьте храм сей, и я в три для воздвигну его. А он говорил о храме тела Своего” (Иоан. 2:19, 21). Из этого для внимательных следует, что, поскольку воскрешено тело, то у Павла говорится, что воскрешен из мертвых Сын, потому что относящееся к Его телу говорится о Его лице. Посему таким же образом, когда говорится, что Отец дал жизнь Сыну, разуметь должно жизнь, даруемую плоти. Ибо если Сын есть жизнь, то для чего жизни принимать жизнь? И если Он сам дает обетование, говоря: “Овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их; и они идут за Мною. И я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек” (Иоан. 10:27, 28)... <...>
И если говорит: “Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?”, то говорит это от нашего лица; потому что Он принял образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек: “смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной”, и проч. (Фил. 2:7, 8); и как говорит Исаия: “Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни” (Ис. 53:4). Поэтому, не о Себе болезнует, но о нас; не сам Он оставлен Богом, но оставлены мы, и ради нас оставленных пришел Он в мир. И когда Апостол говорит: “Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени” (Фил. 2:9); говорит это о храме, т. е. теле Его.
3) Ибо не Вышний возносится, возносится же плоть Вышнего, и плоти Вышнего дал имя выше всякого имени. Не Божие Слово по благодати приняло то, чтобы именоваться Богом; но плоть Его вместе с Ним наименована Богом. Не сказано: Слово стало Богом, но: “Слово было Бог” (Иоан. 1:1), то есть, всегда был Бог-Слово, и Сей самый Бог соделался плотию, чтобы плоть его соделалась Богом-Словом; и как Фома, осязав плоть Его воскликнул: “Господь мой и Бог мой!” (Иоан. 20:28)... <...>
4) Посему, как скоро Писание говорит, что Сын принял, что Сын прославлен, говорит это о Нем по человечеству, а не по Божеству. И когда Сын говорит: “пославший Меня Отец Мой более Меня” (Иоан. 14:28), Отца называет большим Себя, потому что сделался человеком; а как Отчее Слово, равен Он Отцу. Ибо говорит: “Я и Отец — одно” (Иоан. 10:30); и: “Видевший Меня видел и Отца” (Иоан. 14:9). И не хищением приобретает, чтобы Ему быть равным с Отцом, но равен по естеству и единосущен Отцу, потому что рожден от Отчей сущности.
И когда Апостол говорит, что “во Христе обитает вся полнота Божества телесно” (Колос. 2:9); должно понимать, что вся полнота Божества живет в плоти Его. <...>
22) И если Господь в Евангелии от Иоанна говорит: “сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа” (Иоанна 17:3); то этот же Иоанн в другом месте называет Сына истинным Богом. Ибо говорит: “знаем также, что Сын Божий пришел и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного, и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и жизнь вечная” (1 Иоан. 5:20). Посему Сын — истинный Бог и прежде нежели соделался человеком, и после того, как стал Ходатаем Бога и человеков, человеком Иисусом Христом. <...>
Это же написали мы отчасти, дабы мы не были, как сказал Апостол, “более младенцами, колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения” (Еф. 4:14)".