В самом начале Северной войны, в 1702 году, при штурме Мариенбурга попал в плен и был доставлен в Москву пастор Глюк — саксонец, «энтузиастический педагог и миссионер, получивший хорошее филологическое и богословское образование в немецких университетах», выучивший латышский и русский языки. Пленные солдаты шведской армии тогда активно использовались и русским правительством и частными лицами в качестве педагогов.
Однако пастор Глюк не стал простым гувернером или преподавателем в училище. Первоначально он был размещен в Немецкой слободе, там к нему приставили нескольких учеников, которым он должен был преподавать иностранные языки, но вскоре выяснилось, что он способен обучать не только языкам, но и «многим школьным и математическим и философским наукам на разных языках». Не в последнюю очередь он оказался на виду и потому, что в пору своей жизни в Мариенбурге был наставником будущей императрицы Екатерины I. Ему поручили важную миссию: организовать по заграничным образцам первую в России гимназию.
читать дальшеИ вот в 1703 году в центре Москвы на Покровке, около церкви Николы, что у Столпа, во дворце боярина В. Н. Нарышкина (сегодня ул. Маросейка, д. 11) было открыто учебное заведение, которое в документах называлось «гимназией» и находилось под надзором начальника Посольского приказа, графа Федора Алексеевича Головина. В Указе от 25 февраля 1705 года было сказано, что школа открывается для «общия всенародныя пользы», для обучения разным языкам и «философской мудрости» детей «всякого служилого и купецкого чина… которые своею охотою приходить и в ту школу записываться станут». В историю русской педагогики эта гимназия вошла как «гимназия пастора Глюка». На ее содержание назначено было три тысячи рублей.
Глюк, как отмечает В. О. Ключевский, начал дело пышным и заманчивым воззванием к русскому юношеству, «аки мягкой и всякому изображению угодной глине», воззвание начинается словами: «Здравствуйте, плодовитые, да токмо подпор и тычин требующие дидивины
Курс состоял из трех классов — низшего, среднего и высшего. Из всей пышной программы на деле преподавались практически только одни языки. Ученикам были обещаны значительные служебные преимущества. Однако, как пишет В. О. Ключевский, «принцип академической свободы скоро разбился о научное равнодушие»: добровольных учеников в гимназии было мало: в 1706 году — 40 человек, между тем как учителя находили, что можно прибавить еще 300. В 1706 году был установлен был штат в 100 учеников, с определенным жалованьем, увеличивавшимся в соответствии с классом. Некоторые учащиеся жили на собственном коште, основная же масса поступала в «кормовые ученики», на казенные стипендии. Состав воспитанников отличался пестротой: «дети беспоместных и безвотчинных дворян, майоров и капитанов, солдат, посадских людей». Интересно отметить, что для учеников, которые жили далеко от училища, учителя просили устроить общежитие, построив на школьном дворе восемь или десять малых изб.
Для нужд своей школы Глюк написал на русском языке краткую географию, русскую грамматику, лютеранский катехизис, молитвенник, составил славяно-латино-греческий словарь. Для обучения языкам Глюк использовал свои переводы учебных книг великого чешского педагога Яна Амоса Коменского «Преддверие», «Открытая дверь языков» и «Мир чувственных вещей в картинках», по которым учились дети по всей Европе. Учителя — в основном приглашенные иностранцы, в 1706 году их было 10 человек — жили в школе на казенных меблированных квартирах. Им полагались слуги и лошади. Однако широкие общеобразовательные замыслы организаторов гимназии не были осуществлены. Как пишет А. Ф. Малиновский, «Глик (Глюк — А. Л.), управляв заведенным им училищем менее трех лет, скончался 5 мая 1705 года. После его поручено было оно в управление магистру философии Иоганну Вернеру Баусу с званием ректора гимназии (Паус, Баузе; имя встречается в разных написаниях; однако за его «многие неистовства и развращение», за продажу школьных учебников в свою пользу ему было отказано от школы — А. Л.). Дворяне и разночинцы, обучавшиеся в Гликовой школе 1708 года, переведены были в Петербург и подчинены ингерманландской канцелярии под начальством князя Меншикова. Из числа их 33 человека с званием студентов отправлены в Кенигсберг и другие германские университеты, а в Москве вместо Гликовой гимназии учреждены две школы: при католицкой и лютеранской церквах, и воспитание юношества вверено было пасторам. Петр I часто посещал оные, сам присутствовал при преподаваемом учении и входил во все подробности, до сего касающиеся». В. О. Ключевский приводит такие сведения о гимназии: «Ученики ее постепенно расползлись, переходили кто в славяно-греко-латинскую академию, кто в медицинскую школу при московском госпитале… иные были командированы для дальнейшей науки за границу или пристроились в московской типографии… В 1715 г. последние учителя, оставшиеся в школе, были переведены в Петербург, кажется, в открывавшуюся тогда морскую академию».
Х.-Г. Манштейн не слишком высоко ценит образовательные таланты основателя гимназии: «Человек этот, обладавший познаниями и сведениями в такой только мере, как любой деревенский священник, сумел однако же прослыть за гениальную личность, потому что знал основательно русский язык. Петр I обратил на него внимание и поручил ему основать школы, в которых молодые дворяне могли бы получать образование. Глюк предложил ему устроить школу по образцу тех, какие он видел в лифляндских городах, где молодые люди обучаются латинскому языку, катехизису и другим предметам учения. Император одобрил этот проект, назначил значительную сумму денег для платы учителям и дал в Москве большой дом… Тогда Глюк вызвал несколько студентов богословия лютеранского вероисповедания и при обучении в своей новой школе следовал во всем правилам шведской церкви, а для того чтобы нисколько не уклониться от них, перевел даже несколько лютеранских гимнов весьма плохими русскими стихами; учеников своих он заставлял петь эти гимны с большим благоговением при начале и при окончании занятий.
Подобный порядок был до того смешон и успех этого нововведения так жалок, что Петр I не мог вскоре не заметить этого. Поэтому он закрыл школу и снова предоставил обучение детей родителям».
Печальный итог подводит В. О. Ключевский: «Гимназия Глюка была у нас первой попыткой завести светскую общеобразовательную школу в нашем смысле слова. Мысль оказалась преждевременной: требовались не образованные люди, а переводчики Посольского приказа, и училище Глюка разменялось на школу иностранных корреспондентов, оставив по себе смутную память об „академии разных языков и кавалерских наук на лошадях, на шпагах“ и т. п., как охарактеризовал школу Глюка князь Б. Куракин». По-видимому, эти два описания провала и дают своей «интерференцией» подлинную картину: и сама общественная потребность в общеобразовательном курсе не успела еще сформироваться (через полвека ситуация будет совершенно иной), и сами по себе исполнители далеко не оказались на высоте стоящих перед ними задач. Несомненно одно — эта первая попытка не заслуживает забвения.
-
-
02.05.2007 в 01:01-
-
02.05.2007 в 10:47Мухахахаха -)))))))))))))))))))))))))))))))))) Размещу на Антиблагодатном Дозоре )))
-
-
02.05.2007 в 11:06Ich wandte mich und sah, wie es unter der Sonne zugeht, daß zum Laufen nicht hilft schnell zu sein, zum Streit hilft nicht stark sein, zur Nahrung hilft nicht geschickt sein, zum Reichtum hilft nicht klug sein; daß einer angenehm sei, dazu hilft nicht, daß er ein Ding wohl kann; sondern alles liegt an Zeit und Glück (Екклесиаст 9:11, Библия в переводе Мартина Лютера)